Безмолвная - Страница 11

— Ага. Это и из нас на минуту выбило дух, — произнесла Джейн.

Это была белая женщина чуть младше тридцати, стройная и подтянутая, одетая во все черное — хлопчатобумажную толстовку и леггинсы. Тело находилось в стадии полного трупного окоченения. Она лежала на спине, лицом к небу, словно собираясь полюбоваться звездами. Ее волосы, густые и каштановые, были собраны на затылке в простой конский хвост. Кожа бледная и безупречная. Выступающие скулы модели, скорее всего славянские. Но рана, на которой сосредоточилась Маура, была настолько глубокой, что разделяла кожу, мышцы и хрящи, разрывала просвет трахеи и выставляла наружу жемчужно-белую поверхность шейного отдела позвоночника. Фонтан артериальной крови был достаточно мощным, чтобы забрызгать все вокруг в поразительно широком радиусе, оставив потеки на простынях, развешанных на бельевой веревке неподалеку.

— Ампутированная рука лежала внизу, справа по улочке, — сказала Джейн. — Так же как «Хеклер и Кох». Предполагаю, что на рукоятке имеются ее отпечатки пальцев. И мы наверняка обнаружим следы пороха на этой руке.

Маура оторвала взгляд от шеи и сосредоточилась на правом запястье, которое привлекало внимание чистым разрезом. Она попыталась представить себе, каким инструментом можно было настолько эффективно полоснуть по хрящам и костям. Это должно быть что-то острое, и взмахнули этим без колебания. Воображение нарисовало удар лезвия и падающую руку, перелетевшую через край крыши. Лезвие, рассекающее тонкую шею.

Дрожа, она поднялась на ноги и посмотрела с крыши на полицейских, стоявших в дальнем конце Напп-стрит, сдерживая любопытных. Толпа увеличилась в два раза за несколько прошедших минут, а ведь было еще раннее утро. Любопытно, как некоторые всегда чувствуют запах крови.

— Ты уверена, что и вправду хочешь быть здесь, Маура? — тихо спросила Джейн.

Маура повернулась к ней.

— А почему мне может не хотеться?

— Я всего лишь интересуюсь, не слишком ли рано ты вернулась к работе. Знаю, эта неделя была для тебя тяжелой, со всем этим судом и прочим, — Джейн помолчала. — Сейчас ситуация Граффа выглядит совсем нехорошо.

— Она и не должна хорошо выглядеть. Он убил человека.

— А этот человек убил полицейского. Хорошего полицейского, у которого были жена и дети. Должна признаться, на его месте могла бы оказаться я.

— Пожалуйста, Джейн. Не говори мне, что ты защищаешь офицера Граффа.

— Я работала с Граффом, и не видела человека, лучше него прикрывавшего мне спину. Ты же в курсе, что происходит с копами, которые заканчивают в тюрьме, не так ли?

— Я не должна оправдываться за это. Мне приходит достаточно гневных писем. Не начинай еще и ты.

— Я всего лишь хочу сказать, что сейчас непростое время. Мы все уважаем Граффа, и можем понять, почему в ту ночь он потерял контроль над собой. Убийца полицейского мертв и, возможно, это и есть часть правосудия.

— Вершить правосудие — не моя работа. Я всего лишь перечислила факты.

Смех Джейн был язвительным.

— Угу, ты во всем придерживаешься фактов, не правда ли?

Маура отвернулась и пробежала взглядом по крыше, где криминалисты изучали место преступления. Не обращай внимания и сосредоточься на своей работе. Ты здесь, чтобы говорить за эту мертвую женщину, и ни для чего более.

— Что она делала на этой крыше? — спросила Маура.

Джейн посмотрела на тело:

— Понятия не имею.

— Мы знаем, как она сюда проникла?

— Возможно, по пожарной лестнице или через подъезд. Если ты сможешь пробраться на одну крышу, то получаешь доступ ко всем крышам этого квартала, от Харрисон-авеню до Напп-стрит. Она могла войти через любое из этих зданий. Или спрыгнула с вертолета, если уж на то пошло. Никто из тех, с кем мы говорили, не помнят, чтобы видели ее прошлой ночью. А мы знаем, что это случилось именно прошлой ночью. Когда мы нашли ее, трупное окоченение только начиналось.

Маура снова сфокусировалась на жертве и нахмурилась при виде ее одежды.

— Странно, что она одета во все черное.

— Как говорится, черное идет всем.

— Удостоверение личности?

— Нет. Все, что мы обнаружили в ее карманах — триста баксов и ключи от автомобиля «Хонда». Мы прочесываем район в поисках машины, — Джейн покачала головой. — Так жаль, что она не ездила на «Юго». Это как искать иголку в чертовом стоге сена из «Хонд».

Маура вернула пленку на место, и зияющая рана исчезла под слоем пластика.

— Где рука?

— Она уже упакована.

— Ты уверена, что она от этого тела?

Джейн от удивления рассмеялась:

— Какие шансы, что это не так?

— Я никогда не делаю предположений. Ты об этом знаешь, — она развернулась.

— Маура?

Она снова взглянула на Джейн. Они встали лицом к лицу в этом ослепительном солнечном свете так, словно все управление полиции Бостона могло видеть и слышать их.

— Насчет суда. Я понимаю, из каких соображений ты исходишь, — заявила Джейн. — Ты знаешь об этом.

— И ты этого не одобряешь.

— Но понимаю. Я всего-навсего надеюсь, что ты понимаешь, кто это такие, парни вроде Граффа, которым приходится иметь дело с реальным миром. Они находятся на линии фронта. Правосудие не такое чистенькое, как научный эксперимент. Иногда оно бывает чертовски грязным, и факты просто делают вещи хуже, чем они есть.

— Так мне надо было солгать, да?

— Просто не забывай, кто на самом деле плохие парни.

— Это не входит в мои должностные инструкции, — парировала Маура. Она покинула крышу и вышла на лестничную клетку, с облегчением сбежав от резких бликов солнца и глаз сотрудников полиции Бостона. Но когда она спустилась до первого этажа, то столкнулась нос к носу с детективом Тэмом.